Песнь преодоления
Что главное в театре? На чем держится волшебство сценического действия и магия его воздействия на зрителей?Если у театра не было собственного помещения, а он ютился в Доме культуры Института атомной энергии им. И. В. Курчатова и выступал на разных сценических площадках, начинался ли он, по классическому определению, с вешалки?
Московский Театр пластической драмы начинался с искренней мечты великого артиста найти тот единственный и незаменимый художественный язык, тот тезаурус символов и кодов, те пластические возможности тела, которые были бы способны говорить об истине человека, мира и Бога. Начинался с самоотверженной его веры в бескорыстное соучастие единомышленников в этом беззаветном поиске. С надежды рождающегося театра встретить своих зрителей – думающих, чувствующих, понимающих, причастных великому таинству театрального праздника.
Всё сбылось! Театр существовал с 1973 по 1989 годы. Московский Театр пластической драмы под руководством Гедрюса Мацкявичюса, выросший из ансамбля пантомимы, состоялся как незабываемое театральное событие, как единство творческих усилий тех, кто заразился любовью к истине, верой в добро и надеждой на красоту, как стремление к подлинной сценической жизни, наполненной мыслью, страстями, не прощающей фальши и корыстолюбия. Как Преодоление – страха, неверия, слабости, препятствий, пошлости и выспренности.
Театр обрёл свой выразительный язык, эстетический канон и этический императив. В условиях советской цензуры, двойной морали, подавления свободомыслия, он – бессловесный – оказался художественным и нравственным ориентиром для ищущих и верящих в Истину. Текучая, пульсирующая, прерывистая, кантиленная, изломанная пластика спектаклей, создаваемая разнообразными движениями и позами, фигурами и композициями, выводила к тому невидимому смыслу человеческого поиска и дерзания, который был значим для артистов и зрителей, для каждого причастного к разворачивающемуся событию театрального действа. Каждый благодаря движущейся, дышащей ткани сценического текста получал возможность вслушаться в безмолвие бытия – то, что поэт назвал:
«Парки бабье лепетанье, Спящей ночи трепетанье, Жизни мышья беготня...» – и уходил из театра, обретя приращение бытийственного смысла, открыв неведомые миры рядом с собою и в самом себе, ибо свершалось таинство, когда сердце посредством пластического действия оказывалось «с первоосновой жизни слито».
Потому что Гедрюс был Философом, своими сценическими фантазиями смело увлекающим каждого за собою всмотреться в глубину собственной души и мужественно принять истину о себе. Гедрюс был Поэтом, стремящимся пластическими песнями выразить квинтэссенцию мира. Гедрюс был Ребенком, сохранившим естественность взгляда и искренность высказывания. Он подарил миру театр, раскрывший его скрытые тайны и переоценивший его очевидные вещи. Приучавший к ответственности за выбор каждым способа бытия. То есть делавший всех поистине свободными.
После смерти Гедрюса была издана книга, собранная из его записей, сценариев, заметок, под говорящим названием: «Преодоление». Режиссер рассказывает, сколько ему и коллективу приходилось преодолевать рутины, сопротивления – в борьбе с чиновниками, в поединке с самими собой. Верность избранным принципам, творческая честность позволили театру не просто оставаться привлекательным для зрителей, а сформировать целый мир, в котором встречались участники сценических событий и их очевидцы, создать такую жизненную форму, в которой, казалось, – даже за пределами театра – невозможно было естественно творить зло.
Мы никогда не станем совершенными, но мы приучились мечтать о совершенстве и стремиться к нему дерзновенным творческим полетом Гедрюса.
Вечная память Мастеру. Вечная благодарность за то, что взывал в человеке к истинному его предназначению, пленяя всех искренностью и честностью творческого поиска, красотой пластических композиций. Вечная любовь.
Страница Гедрюса Мацкявичюса в Википедии
Обращение Эрнеста Мацкявичюса
Благодарности